Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

И тут раздался хорошо поставленный негодующий голос.

– Ты?! Защиту?! Сопливый пердун! – прогремел Алексей Кашин, актер и бывший муж. Он едва стоял на ногах. Хвостик на его затылке распался, и длинные волосы рассыпались по плечам. – Холуйская твоя рожа! Давно ли ты в горкоме комсомола толстые зады вылизывал?!

Жующий и выпивающий народ как по команде повернулся в их сторону.

– Пойдем, Эдик, – процедил сквозь зубы Грачев. – Надо устроить его поудобней.

Они взяли пьяного актера под локотки.

– Опомнись, Дарья! – кричал бывший муж. – Плюнь ему в рыло!

Эдик двинул Кашина по шее.

– Убью, сволочь!

– Ну-ну, только попробуй! – Даша пошла вслед за выволакиваемым актером и, обернувшись, крикнула Глебу: – Я прослежу, подожди!

Глеб кивнул в знак согласия. Но в этот момент голос Элен Вилье прощебетал за его спиной:

– Дерьмо баранье, я глаза тебе выцарапаю! – Когда она успела обкуриться и как избавилась от опеки Мак-Грегора, оставалось лишь гадать, но француженка стояла перед Глебом, разгневанная, как фурия. – Даже узнавать меня не желаешь, мерзавец! Говори, где твоя зеленоглазая шлюха!

Презентация издательства “Жемчуг”, можно сказать, стремительно набирала обороты. Глеб схватил даму под руку и потащил меж столиков с плачевными остатками снеди.

– Элен, дорогая! – с горечью проговорил он по-французски. – Как ты могла?! Я так тебе верил!

Элен притормозила и захлопала ресницами.

– О чем ты, негодник?

Проходящая мимо фотомодель Виктория Бланш сочувственно Глебу подмигнула, однако разбираться, что бы это значило, было некогда. Прозвучал гонг, призывающий на просмотр американского боевика, и публика потянулась в кинозал.

– Элен, – трагически прошептал Глеб, – эта женщина, с которой ты меня видела… это исчадие ада – офицер контрразведки. Я тут вынужден скрываться под русским именем, а ты, Элен, так легко, так бессовестно меня выдала.

Француженка тряхнула черными как смоль волосами, будто прогоняя наваждение.

– Какая, к черту, контрразведка? Что ты мелешь, плутишка?.. Ну откуда я могла знать?

Они миновали опустевший банкетный зал и, продолжая двигаться, оказались возле безлюдного женского туалета.

– Ты должна была сообразить, Элен. Ведь я отнекивался, утверждал, что не говорю по-французски… Разве я вел бы себя подобным образом без веских оснований?

Элен неуверенно пробормотала:

– Не знаю, может, я не очень сообразительна, однако все это как-то… странно как-то звучит…

– Дрянь! – Глеб отвесил ей пощечину. – Твоими стараниями я угодил на Лубянку! Известно тебе, что я еле ноги унес?!

– О-о, Майкл! – Француженка обвила руками шею Глеба и, привалясь к стенке, потянула его на себя. – Я так виновата, милый!

Из туалета вышла уборщица и с противной ухмылкой принялась протирать шваброй пол.

Глеб попытался выскользнуть из объятий кинозвезды.

– Ладно, Элен… ладно… я уже не сержусь.

Однако Элен не собиралась так легко выпускать добычу.

– О, Майкл! – простонала она и с участившимся дыханием задрала стройную ногу на поясницу Глеба.

А за спиной раздался насмешливый голос Даши:

– Какая прелесть! Не торопитесь, лорд Грин, я подожду в кинозале. – И каблучки ее зацокали прочь.

Оторвав от себя француженку, Глеб бросил ей короткую реплику и догнал Дашу. Даша взяла его под руку.

– Что ты ей сказал? Переведи.

Глеб вздохнул.

– Я сказал ей: “Делай вид, что мы не знакомы”.

Даша прыснула.

– Остроумно. Когда ты мне все объяснишь?

– Когда сам чуть-чуть разберусь. Ей-богу, я бреду впотьмах.

Она остановилась и посмотрела ему в глаза:

– Правда все расскажешь?

Глеб выдержал ее взгляд.

– Обещаю. Пусть за это я буду гореть в аду.

Даша опустила глаза.

– Насчет ада не трепись. Но в крайнем случае… я составлю тебе компанию. И вот еще что… поосторожней с Митей. По-моему, он что-то против тебя затевает.

– Неужели? – улыбнулся Глеб. – Какая неожиданность!

– Не хорохорься. Против лома нет приема.

– Интересная мысль. Надо ее записать.

Они заглянули в кинозал. Начало фильма задерживалось, но почти все кресла были заняты. Из центра зала им помахал Эдик: он держал для них места. Даша приняла приглашение своего услужливого кавалера и села между ним и Глебом. Вскоре в проходе появилась Элен в сопровождении Мак-Грегора. Они устроились неподалеку и, перешептываясь, бросали взгляды на Глеба и Дашу. Наконец свет в зале погас. Экран вспыхнул, и на нем замелькали титры.

– Смотрел я этот фильм, – объявил Эдик. – Неплохой боевичок.

– Только не вздумай пересказывать, – предупредила Даша.

– Еще не хватало! – Эдик обиженно засопел.

Начало было стандартным. В мирный американский дом ворвались люди в масках. Избив молодого отца семейства, они привязали его к стулу и выволокли из постели вопящую от ужаса жену…

Даша толкнула Глеба локтем.

– Не ёрзай.

– Я не ёрзаю, – буркнул Глеб.

– Это окружной прокурор, брат шерифа, – прокомментировал Эдик.

Прокурору меж тем приходилось совсем туго. С его жены сорвали белье, двое гангстеров раздвинули ей ноги, третий с дебильной улыбкой расстегивал на себе штаны, а четвертый… четвертый держал перепуганного сынишку, приставив к его горлу нож.

– Ну прямо! – буркнул Глеб. Глаза его влажно заблестели.

– Что? – наклонилась к нему Даша.

– Ничего, покурю пойду. – Он пробрался к проходу и вышел из зала.

Эдик проводил его повеселевшим взглядом.

– Шериф будет мстить, – успокоил он Дашу. – Его Ван Дамм играет, так что мало им не покажется… Это что еще за новости? – удивился он вдруг. – Что за ахинея?

На экране действительно происходило черт-те что. На помощь пострадавшему откуда ни возьмись явился спаситель. Лицо его все время оставалось в тени, но почему-то было очевидно, что это вовсе не Ван Дамм. Гангстеры, ошарашенные не менее зрителей, схватились было за оружие, но не успели. Ни эффектной перестрелки, ни драки с приемами каратэ – вообще ничего не было. Незнакомец, двигаясь с неимоверной быстротой, убил всю четверку, потратив на каждого по одному удару. Даша тихо охнула.

– Это не по сюжету? – спросила она, уже угадывая ответ.

– Вообще ничего похожего! – возмутился Эдик.

В это время на экране отвязанный прокурор приводил в чувство спасенную от поругания жену, а таинственный незнакомец держал на руках его дрожащего сынишку. Наконец он передал мальчугана отцу и попятился к двери. “Кто вы?” – спросил благодарный прокурор. И его спаситель на чистейшем русском языке произнес: “Друзья узнают, друзья придут”. Затем экран стал совершенно белым. Публика засвистела. В зале зажегся свет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});